Крик ворона - Страница 89

— Насколько я понимаю, господа, игра пошла на живые деньги, — сказал Коваленко. — У Леонида Ефимовича двести двадцать сверху, так? — Яша и Беня дружно кивнули. — Что ж, выравниваю и четыреста сверху.

Беня закрыл голову руками. Яша отошел и нервно закурил. Пунцовый Рафалович судорожно шарил по карманам, вытаскивал деньги, выкладывал их перед собой. Пересчитал и швырнул на кон все.

— Пятьсот пятьдесят сверху! — крикнул он. Коваленко перебрал купюры в своем бумажнике, отсчитал двенадцать сотенных.

— Шестьсот пятьдесят сверху. Беня отвернулся. Рафалович шумно выдохнул, вытер пот рукавом и прохрипел:

— Яша, одолжи две тысячи...

— С-сейчас. — Яша на негнущихся ногах вышел из гостиной. Рафалович стопочкой сложил свои карты на край стола, прикрыл пепельницей, пошатываясь, встал, налил себе полный стакан коньяка и залпом выпил. Беня сидел, не шелохнувшись. Коваленко откинулся на стуле, зажав в зубах сигарету, и щелкнул зажигалкой.

Вошел Яша и молча вручил Рафаловичу деньги. Тот, не считая, принял их и направился к столу.

— Господа, — сказал Коваленко, выпустив струйку дыма. — Коль скоро Леонид Ефимович уже начал играть на чужие деньги, то вынужден предупредить вас, что у меня при себе осталось всего триста рублей с мелочью. Я не рассчитывал на столь крупную игру. Полагаю, что как порядочный человек Леонид Ефимович либо ограничит следующую ставку вышеозначенной суммой, либо разрешит мне играть в долг, по записи. Надеюсь, что Вениамин Маркович не откажете выступить моим поручителем.

— Да-да, — пролепетал Беня. — Евгений Николаевич, он... он лауреат. Я ручаюсь...

— По записи! — проревел багровый Рафалович. — Яша, ручку, бумагу!

Яша вновь исчез и тотчас вернулся с листочком бумаги и авторучкой, положил их перед Коваленко. Рафалович метнул на стол все деньги.

— Полторы сверху! Коваленко поднял глаза.

— Извините, Леонид Ефимович, но если сейчас вы положили две тысячи, то сверху может быть не полторы тысячи, а только тысяча триста пятьдесят рублей.

— Да, Леня, ты это того... — промямлил Яша.

— Тысяча триста пятьдесят! — подтвердил Рафалович.

— Что ж, в таком случае... — Коваленко задумался. — Закрываю и даю тысячу шестьсот пятьдесят сверху. Для ровного счета. — Он размашисто начертил на листочке двойку с тремя нулями и показал Рафаловичу. — Впрочем, если вы, господа, не можете поручиться, я готов...

— Можем! — тут же пискнул Беня.

— Яша, и мне бумаги! — крикнул Рафалович. Яша принес еще листок и черный фломастер.

— Закрываю и три тысячи сверху! — Рафалович ткнул фломастером в бумагу.

— Янислав Александрович, проверьте цифру, будьте добры, — попросил Коваленко.

Яша кивнул. Беня звонко хлопнул себя по лбу и вытащил из пиджака плоский японский калькулятор. Яша, так проще будет.

Закрываю и полторы сверху, — сказал Коваленко. Закрываю и три! Закрываю и полторы.

Закрываю и пять!

И две.

И пять!

И две.

И десять!

И две.

И десять!

Открываю, — сказал Коваленко и бросил карты на стол.

— И десять! — продолжал бушевать Рафалович.

— Вы, должно быть, не поняли, Леонид Ефимович. Я сравниваю и открываю карты. Больше ставок нет.

— Как нет?! — Рафалович безумным взором обвел комнату.

— Нет, Леня, — шепотом подтвердил Яша. — Открывайся.

— Х-ха! — Рафалович веером выплеснул свои пять карт на стол. Остальные сдвинули готовы, внимательно их рассматривая. Первым поднял голову Коваленко.

— Янислав Александрович, поправьте меня, если я не прав. В настоящий момент в банке, помимо фишек и наличных денег, находится девяносто тысяч рублей по записи, то есть по сорок пять тысяч с каждой стороны?

Яша заглянул в каракули Рафаловича, который вновь отошел от стола к буфету, в листок с цифрами, лежащий перед Коваленко, несколько раз нажал на кнопку калькулятора и выдавил еле слышно:

— Да.

— Леонид Ефимович, Вениамин Маркович, не возражаете?

— Нет, — проблеял Беня.

Рафалович нетерпеливо кивнул, не слыша вопроса.

— Что ж, в таком случае... — Коваленко одну за одной уложил в рядочек пять карт. — Прошу убедиться. Покер тузов. Или, ежели угодно, каре. — Он подгреб к себе груду банкнот и фишек и углубился в подсчеты.

— Леня... ты проиграл, — мертвым голосом сказал Яша. Беня вздрогнул. Рафалович посмотрел на Яшу с бессмысленной улыбкой.

— Ты проиграл, — повторил тот.

— Я...что?!

Он рванулся к столу, своротив некстати подвернувшийся стул, навалился на него грудью и чуть не уткнулся носом в аккуратно разложенные карты. Пятерка бубен. И четыре туза. Он взял червонного туза, повертел в непослушных пальцах, зачем-то перевернул, посмотрел на рубашку, потер, понюхал...

— Но я же... Я же сам снес этого туза, — сказал он, показывая карту.

— Может быть, показалось? — участливо спросил Коваленко.

— Нет... нет.

Рафалович перевернул весь снос и перещупал каждую карту. Тройка червей... Вот она. Где туз? Где туз?! Вот же он, по-прежнему у него в руке... Но он взял его не отсюда. А откуда?

— Подменил! — заверещал он. — Товарищи, это шулер! Подменил, когда мы отходили.

— Выбирайте выражения, Леонид Ефимович! — с надменной миной проговорил Коваленко. — А во-вторых, я не мог этого сделать, даже если бы хотел. Я ни на секунду не оставался за столом один.

— А когда... когда я к буфету ходил, а Яша за деньгами? Тогда только вы с Беней...

— Пойду я, пожалуй, а то поздно что-то... — пролепетал Беня и стал бочком пробираться на выход. Рафалович перехватил его и рванул за лацканы.

— Кого ты привел сюда, сука?! Урою!